22 июня наша страна отмечает памятную дату – День памяти и скорби – 80 лет со дня начала Великой Отечественной войны. В этом исследовании отображена история начала немецко-фашистской оккупации Тосненского района. Трудно передать, что пережили тосненцы, какие мучения они перенесли. Но вера в победу Красной армии помогала им жить и оставаться людьми.
С августа 1941-го
В конце августа 1941 года немецкие войска оккупировали Тосненский район. Он стал прифронтовым, более двух лет в нем действовал так называемый «немецкий порядок».
Из архивного спецсообщения Управления НКВД по Ленинградской области о положении в районах, занятых немецкими войсками, сейчас можно узнать о тяжелой жизни мирных жителей, оказавшихся в немецком тылу. Историю немецкой оккупации Тосненского района еще предстоит изучить, но даже по этим материалам Управления НКВД можно понять, каков был «немецкий порядок» на тосненской земле.
Четкость и организованность, которые были присущи немецким войскам на фронте, были проявлены ими и в тылу. Террор носил, если можно так сказать, организованный характер. Все действия немецкого командования в районах, занятых их войсками, сводились к максимальному использованию трудоспособного местного населения и военнопленных на строительстве оборонительных сооружений, укреплений, восстановлении нарушенных коммуникаций, полному изъятию у местного населения продуктов питания, одежды, обуви и других средств снабжения для своей армии, выявлению и уничтожению советского и партийного актива, патриотов Советской Родины и партизан.
Заняв населенный пункт, немцы сразу назначали старосту. Старосты вместе со специально выделенными для этой цели офицерами и переводчиками проводили регистрацию местного населения, в первую очередь – трудоспособного. Первоначальная регистрация ограничивалась просто переписью или составлением «посотенных» списков, даже без предъявления документов.
Немецкое командование мобилизовывало все население на уборку урожая, который потом полностью отбирали. В тех населенных пунктах, где урожай был собран до прихода немцев, оккупанты искали продукты и отбирали их у местных жителей. Наряду с первоначальной переписью, в обязанности старост входило проведение полного учета продуктов питания, овощей, скота и птицы у местного населения.
Жителям запрещалось использовать учтенное продовольствие (в противном случае – расстрел), которое поступало в распоряжение находившейся в пункте воинской части. Иногда изъятие происходило и под соответствующим предлогом. В некоторых колхозах Тосненского района это проходило под предлогом обеспечения питанием якобы находящихся в плену у немцев раненых красноармейцев и командиров. А в поселке Мга староста Киршин в октябре 1941 года произвел опись и изъятие продуктов якобы для того, чтобы разделить поровну среди местного населения. Продукты были отданы немцам.
Для нужд вражеской армии
Наряду с продуктами для нужд немецкой армии изымали теплую одежду, белье, обувь. Под этим предлогом происходил грабеж всего домашнего имущества у населения. Отбирали полностью все белье, в том числе и женское, постельные принадлежности и т. п. В городе Любань офицеры и солдаты бродили по домам местных жителей в поисках патефонов и швейных машинок. Награбленные вещи отправляли посылками в Германию.
Все трудоспособное население в возрасте от 15 до 50–55 лет использовали для сооружения окопов, блиндажей и других укреплений. Также местные жители восстанавливали шоссейные магистрали и железнодорожные пути Новгород – Чудово, Чудово – Мга, Новгород – Тосно. Железнодорожная линия Новгород – Чудово была перешита на немецкую колею.
Рабочие жили в специальных лагерях, в которых иногда содержались и военнопленные. Никакой оплаты за проведенную работу не было, только питание – суп два раза в день. Характерно, что часто при восстановлении объектов коммунального хозяйства немцы запрещали пользоваться ими местному населению. Так, например, при восстановлении электростанции в городе Любань пользоваться электроэнергией населению было запрещено.
Заняв какой-либо населенный пункт, немцы сразу требовали выдать коммунистов, комсомольцев, партизан и всех сочувствующих Советской власти. Старостам вменялось в обязанности выявлять их. Везде были вывешены приказы немецкого командования, где было указано, что лица, которые будут укрывать или содействовать партизанам и частям Красной армии, а равно противодействовать мероприятиям немцев, будут расстреляны, а за содействие в их поимке была обещана награда. Выявленных патриотов немедленно расстреливали или вешали. Трупы не разрешали убирать по нескольку недель.
Вербовали даже детей
Немецким командованием была введена коллективная ответственность населения за содействие партизанам или красноармейцам, пробирающимся из тыла. В деревнях было объявлено, что будут расстреливать не только тех, кто укрывает, но и тех, кто не доносит об этом. По ночам в деревнях, где не было немецких патрулей, старосты были обязаны выставлять патрули из населения, в обязанность которых в первую очередь вменялось задерживать появляющихся партизан и подозрительных лиц и препровождать их в немецкие части.
Были неудачные попытки создания карательных отрядов и отрядов по очистке леса от партизан из местного русского населения. Немцы для этой цели использовали финнов и эстонцев, которые оказывали им в этом активное содействие. Партизанам появляться в деревне, где имелась хотя бы одна эстонская или финская семья, было рискованно, и русское население предупреждало их об этом. Деревня Перевоз Тосненского района в сентябре 1941 года была оцеплена немецкими солдатами, жителей (мужчин) согнали и начали их избивать, требуя выдачи партизан. Немцы приехали со списком, составленным эстонцами из этой деревни, в который были включены местные жители, ушедшие в партизаны, и коммунисты. Жены коммунистов – Калинина и Ильина – были живьем сожжены в их избах.
Для поимки партизан немцы мобилизовали свою агентуру из местного населения, предателей, а иногда для этой цели вербовали даже детей.
В Тосненском районе 8 октября 1941 года в лесах, где скрывались партизаны, появилась группа из 12 человек: это были дети, одетые в форму ремесленного училища, две женщины и двое мужчин. Последние были снабжены документами штаба Северо-Западного фронта за подписью некоего Федорова о том, что они являются участниками партизанского отряда. Группа устанавливала связь с партизанами, а вслед за ней шли карательные отряды из немцев.
Становились предателями и переходили на службу к немцам и бывшие члены ВКП(б). Так, например, начальник станции Любань передал при приходе немцев списки коммунистов и советского актива станции. Узнав о наличии на перегоне Бабино – Любань бронепоезда Красной армии, сообщил об этом немцам. Бронепоезд был разбит с самолета.
Предатель был оставлен немцами на занимаемой должности, но впоследствии был арестован и направлен в концлагерь в город Чудово, в связи с поступившим на него заявлением от другого антисоветского элемента, в котором он характеризовался как активно проводивший в прошлом мероприятия Советской власти.
Нет документов – в концлагерь
С 15 ноября 1941 года во всех населенных пунктах Тосненского района проводилась вторичная регистрация населения. Регистрацию проводили старосты в комендатурах.
При этой регистрации каждый житель должен был предъявить паспорт, трудовую книжку, партийный, комсомольский или профсоюзный билет и все имеющиеся справки или документы, подтверждающие личность, род занятий и социальное лицо регистрируемого. У кого не было никаких документов, того немедленно из комендатуры направляли в концлагерь.
С 1 ноября 1941 года в населенных пунктах Тосненского района шла подготовка к обмену паспортов. Проводился учет и изъятие лыж.
Большую роль в проведении среди местного населения всех грабительских мероприятий немцев играли старосты. Старост подбирали из антисоветского элемента, бывших кулаков и предателей. Так, в городе Любань старостой всего города был назначен бывший служащий строительного управления Ленинградской ж. д. Славцов. Старостами участков города были назначены: Арсентьев, бывший помощник начальника ст. Любань, Егоров, механик 7-й дистанции Октябрьской ж. д. и другие. Зачастую назначение старост происходило против желания назначенных.
Вымирали целые деревни
Жилые дома в районе были сожжены немцами при карательных операциях. В деревнях, где находились части войск, местных жителей выгоняли жить в землянки. Дома разбирали на дрова. Населению предстояла голодная смерть. Хлеба не было с момента прихода немцев, питались картофелем, который немцы разрешали снять с 1/2 колхозных участков, и тем, что успели припрятать до их прихода. До самого снега жители бродили по колхозным полям, подбирая колоски.
В районе села Ушаки вымерли целые деревни. А деревню Рублево на реке Тосне немцы оградили колючей проволокой и не выпускали жителей из ее пределов, выдавая по 100 граммов хлеба. В результате умерли все.
После обстрела или бомбежки местные жители искали убитых лошадей и с разрешения немцев мясо забирали себе. Иногда немцы сами выдавали мясо павших лошадей. Отбросы и объедки немцы выдавали детям и по очереди с ними фотографировались с целью показа своей «благотворительности».
Среди населения и военнопленных немцы проводили нацистскую агитацию, распускали провокационные слухи о восстаниях в Ленинграде, Красноярске и других городах, распространяли листовки с призывом к свержению большевизма, восхваляли «всепобеждающую силу немецкого оружия» и немецкий строй, развешивали плакаты со снимками Гитлера среди детей, снимками крестьянских домов в Германии с описанием, как хорошо живется крестьянам в Германии.
Осенью 1943 года почти все оставшееся население Тосненского района вывезли в Прибалтику и в Германию.
Олег Зимин,
военный историк
Фото: pastvu.com
Чтобы узнавать новости быстрее остальных, вступайте в наши группы в социальных сетях «ВКонтакте», Facebook, Instagram, «Одноклассники».
